О рассказах пленных о том, за что воюют вэсэушники, о своей семье как главном мотиваторе на передовой, о потере боевых товарищей и о том, как важно добиться выполнения всех поставленных целей СВО, «Татар-информу» рассказал боец из Казани с позывным Путник.
«Поступал в военное училище в Калининграде вслед за братом»
Боец с позывным Путник родом из Азнакаево. К своим 34 годам он участвовал в освобождении Крыма, в боевых действиях на Донбассе в 2014 году, в 2021 году был в Сирии и с первых дней участвует в СВО.
В дни проведения специальной военной операции он побывал на всех направлениях, где идут бои: Херсонская и Запорожская области, ЛНР и ДНР.
На его груди множество наград: Георгиевский крест, медаль Жукова, награды за Сирию и Крым, «За воинскую доблесть» III степени и множественные ведомственные награды. «Я кадровый военнослужащий, так же, как мой отец и брат», – рассказывает Путник.
Его отец – разведчик, учился еще в Киевском военном училище, которое сейчас уже закрыто. Старший брат – выпускник Калининградского военного училища, долгое время прослужил в спецназе.
«В мое детство был популярным сериал “Кадетство” – с этого началось мое знакомство с военной службой. Потом мне стали интересны другие фильмы на эту тему. К тому же отец военный, брат поступил в военное училище, и я стремился к этому. Я попытался поступить в Калининградское военное училище вслед за братом, но в тот год было много желающих туда попасть, и я не прошел отбор. Но я не сдавался. Пошел в армию, подписал контракт, снова попытался поступить, и мне снова не повезло. Но военную карьеру я все равно построил», – говорит Путник.
«Мы пришли помогать, а они, понимая, что враг у ворот, были вынуждены воевать»
Подписав контракт с Минобороны РФ, Путник отправился служить под Ростов, и там же состоялось его боевое крещение, как раз начались события в Крыму.
«Я помню, когда в Крыму мы шли на боевую задачу, увидели человека, который говорил по телефону – он нелестно отзывался о русских в своем разговоре, очень бурно обсуждал это со своим собеседником. А когда увидел нас, быстренько ретировался. Мы встречали там разных людей, кто-то быстро менял свое мнение о нашей стране, но большая масса была за Россию. Из военных тоже много кто был за нас, кто был против – свободно уехали», – поделился он.
Затем начались боевые действия на Донбассе в 2014 году.
«Мы там тоже побывали, я отправился туда добровольцем. Мы помогали мирному населению и выполняли гуманитарную миссию. Тогда было уже сложнее, чем в Крыму, – было много артиллерии, но конфликт был не таким сильным, как сейчас. Также был в Сирии в 2021 году, получил там награду. Получается, мое вхождение в гущу событий, в боевые действия на СВО было плавным», – отметил Путник.
Он вспоминает, как общался с ополченцами на Донбассе в 2014 году.
«Чувствовалась разница между нами – мы пришли помогать, а они, понимая, что враг уже у ворот, были вынуждены пойти воевать. У них не было выбора. И им ничего не платили, у них не было никакого вооружения толком, но у них была цель, которой они придерживались», – рассказывает боец.
«Обвинять нас, что мы первые напали, – безосновательно, ВСУ были полностью готовы к военным действиям»
Тогда у Путника были две командировки на Донбасс, потом он уволился – заканчивался срок действия школьного аттестата и нужно было поступать учиться.
«Я поступил, отучился, потом снова подписал контракт. На этот раз я попал на Сахалин. Три года прослужил там, а затем перевелся в Казань. Оттуда я отправился на СВО. В феврале 2022 года нас отправили на границу с Украиной», – вспоминает Путник.
Когда началась СВО и его подразделение перешло границу, стало понятно, что ВСУ готовились к войне не один год.
«Они окапывались, рыли глубокие рвы, окопы, бетонировали их. И если они не намеревались начинать боевые действия, для чего они тогда окапывались? Поэтому обвинять нас в том, что мы первые напали, – безосновательно. ВСУ были полностью готовы к боевому соприкосновению», – рассказывает Путник.
«Сообщили, что на нас движутся семь БМП, три танка и большое количество бойцов»
«Когда появились первые погибшие, было тяжело – все они наши боевые товарищи. Вроде только общались и... раз – нет человека. После этого начинаешь больше ценить жизнь. Но мы понимали, для чего мы здесь, поэтому не сдавались и не отчаивались», – говорит он.
Путник рассказал, что был ранен, когда со своим подразделением держал оборону.
«Мы держали рубеж, были на линии боевого соприкосновения. Были настолько близко, что даже слышали разговоры на украинском языке. У нас уже заканчивался боекомплект, и тут поступила радиопередача, что на нас движутся семь БМП, три танка и большое количество пехоты», – вспоминает Путник.
Бойцы мысленно попрощались с жизнью – шансов на выживание было немного, вспоминает он.
«Силами артиллерии и добровольцев нам удалось отбить атаку с меньшими потерями, чем могли бы быть. На следующий день по нам отработал танк – тогда погиб мой очень близкий товарищ. И нас, семерых человек, ранило: у кого осколки, у кого контузии, но мы смогли удержать рубеж. С ранениями, но держали, задачи отступать не было», – рассказывает Путник.
«Там закаляются и воля, и характер»
Бойцов отправили в госпиталь, им на смену пришли другие, которые тоже успешно справились со своей частью задания – противнику до сих пор не удалось прорваться на этом направлении.
«Когда выполняешь задачу, пусть даже с ранением, мобилизуются все резервные силы, ты вспоминаешь все свои навыки, но при этом и выявляются все прорехи. Если ты халтурил где-то на курсах по тактике и огневой подготовке или особенно на курсах медицины, все всплывает. От этого зависит и твоя жизнь, и жизнь твоих товарищей. Там закаляется не только воля, но и характер. Когда мы вернулись в отпуск, супруга меня не узнала. Мы были как камень – очень жесткие, поперек нам ничего нельзя было сказать, ну и плюс ПТСР в той или иной степени есть. От него никуда не деться, тем более после множественных контузий. Они имеют накопительный эффект, и если не сразу, потом это все проявляется», – поделился Путник.
Боец участвовал в штурмах – его подразделение участвовало во взятии Изюма, Красного Лимана и других населенных пунктов.
«Тогда обошлось без потерь. Мастерство играет свою роль, плюс силы дает товарищество. Когда ты уверен, что в любом случае тебя товарищи вытащат, это дает дополнительную энергию. Враг не такой сплоченный, поэтому они и отступают. Мы встречались и с их спецами, и с обычными мобилизованными. Разница большая между ними. Даже по ведению огня можно понять, кто по тебе стреляет», – рассказывает он.
«Нас посадили в окоп, сказали – охраняйте, вот и охраняем, иначе свои же расстреляют»
«Бывало, попадали в плен вэсэушники опытные – это те, кто с 2014 года воюет, или профессиональные военные. Ему говоришь: “Ложись”, – а он не слушает, пока не применишь силу, нам же нужно обезопасить себя, обезоружить пленного. Понятно, что никто над ними не издевался, мы их и лечили и кормили. Со временем они понимали, что деваться им некуда, переставали сопротивляться, показывать свой характер», – поделился боец.
Охотнее всех в плен сдаются мобилизованные – они не отстреливаются до последнего патрона, говорит он.
«Если у них есть возможность, они всегда сдаются. Они не видят смысла воевать, говорят: “Нас призвали, что мы можем сделать? Посадили в окоп, сказали – охраняйте, вот и охраняем, иначе свои же и расстреляют”. Ни больше ни меньше. У них нет ни цели, ни мотивации», – объясняет военнослужащий.
В Красном Лимане во время штурма подразделению Путника пришлось эвакуировать гражданских под обстрелами.
«Мы зашли в жилой дом и увидели, что там в подвале прячется человек двадцать – и женщины, и дети. Нам дали приказ охранять этот дом. Мы начали окапываться вокруг. Прилет – мы уходим, тишина – опять идем копать. Там становилось очень небезопасно, было много прилетов артиллерии, и мы начинали вывозить людей на бронированных машинах. Ни один человек не пострадал», – рассказывает он.
«Мы сняли украинский флаг, расписанный украинскими военными и наемниками, теперь это наш трофей»
В Красном Лимане, после того как ВСУ покинули город, наши бойцы водрузили флаг России на здании администрации.
«Первым делом мы сняли оттуда украинский флаг. На нем было много росписей украинских военных и наемников. Мы забрали его как трофей. На его место водрузили флаг России. Но перед этим мы дождались, когда фронт отошел километров на пять, когда мы проверили все дома и убедились, что здесь нет вэсэушников, и только тогда повесили флаг. Мы боролись за этот город долго, пролили много пота и крови – было такое облегчение, что еще один серьезный плацдарм противника был взят. Там были огромные противотанковое рвы по три метра глубиной – практически цитадель зла», – поделился Путник.
Боец четко понимает, для чего находится там и выполняет боевые задачи.
«Мы находили нацистскую литературу, переведенную с немецкого на русский, учебники истории, где было написано, что победу в Великой Отечественной войне одержали только благодаря Украине. Им долго внушали это все, и когда началась СВО, они были пропитаны национальной враждой, считали, что во всем виновата Россия. За эти годы подросло новое поколение, которое родилось в этой атмосфере. Эта зараза как грибок передается – если ее не удалить, не лечить, она будет дальше распространяться. Это будет очень кропотливый труд. Даже после окончания СВО по-любому в течение многих лет будут появляться террористические ячейки, так же, как в Чечне», – уверен Путник.
«Если будет просто перемирие, мы не решим задач, ради которых начали СВО»
Дома бойца ждут супруга и сын, которому всего три года.
«Он очень радуется, когда я приезжаю, ждет меня очень. Жена, чтобы не сидеть сложа руки, начала собирать гуманитарку и таким образом организовала целое волонтерское движение. Она объединила вокруг себя других жен военнослужащих и просто неравнодушных людей. Сначала собирала только для меня, а потом начала помогать всем. Очень горжусь ею», – рассказал Путник.
Он признается, самое тяжелое для него не страх смерти, пугает мысль о том, что если с ним что-то случится, супруга и сын останутся без поддержки.
«Для меня это одновременно страх и очень мощная мотивация. Как я уже говорил, человек без цели там долго не продержится. Я езжу на передовую с пониманием, что я делаю это ради того, чтобы нашим детям не пришлось доделывать за нас нашу работу. Потому что чем дальше затягивать, тем тяжелее будет потом. Надо сейчас точку поставить. Если будет просто перемирие, мы не решим задач, ради которых начинали СВО. Просто забрать какую-то территорию и сказать, что нам этого достаточно, – это не выход. Мы не за территории воюем», – заключил он.
Читайте нас:
Дзен - https://dzen.ru/tatar-inform.ru
ВК - https://vk.com/tatarinform
Телеграм - https://t.me/iatatarinform
Свежие комментарии